Род Волка - Страница 51

– Надо же… Как же так?!. Ты только никому не рассказывай… А! – вдруг хлопнул себя по лбу Атту. – Я понял! Мы же никогда не стреляли в мертвых! Наверное, так и бывает – обычные стрелы уходят в сторону, а волшебных у нас с собой не было!

– Дурак! – начал не на шутку злиться Семен. – Вы же на плоту были, который двигался. Поправку надо было делать, как при стрельбе по движущейся мишени!

– С какой стати?! Ты же стоял на месте! Нет, тут все ясно: пустить обычную стрелу сквозь границу миров невозможно, а ты как раз на ней и находился! Тут никакая поправка не поможет: не вправо, так влево, но обязательно уведет – и как это я сразу не догадался?! То-то, смотрю, в тебе дырок нет!

– Да пошел ты! – смирился Семен. – Черт с тобой: пускай я буду мертвым. Но вы-то этого тогда не знали! Ни с того ни с сего стрелять в незнакомого человека… Не стыдно?

– Э, э! – насупился туземец. – Ты говори, да не заговаривайся! Какие к нам претензии?! Мы Законов Жизни не нарушали, все сделали правильно – наши мертвые подтвердят!

– Ну и законы у вас!

– Нормальные Законы – как у всех Людей. Разве можно было поступить иначе? А вот ты… Был бы ты живым человеком, надо было бы отвести тебя к шаману, чтобы он отобрал у тебя Имя!

– Это еще почему?! Я же еще и виноват, оказывается!

– А кто, интересно, безобразничал на реке? А? Что мы тебе плохого сделали?

– Ну ни хрена ж себе! – опешил Семен. – Это как же?

– А вот так! Поставь себя на наше место: плывешь ты себе тихо на плоту, никого не трогаешь. Вдруг из леса выскакивает некто (явно не хьюгг). И ничего на нем нет: ни знаков Рода, ни отличий Племени. Непонятно: он на тропе войны (и какой именно) или просто так – на охоту вышел, а может быть, рыбу ловит? Более того (уж извини!), не обозначено даже, что он мужчина (а не женщина), не показано, прошел он посвящение или нет. Я уж не говорю про отсутствие знака Имени и амулетов-хранителей. Ну, скажи, тебе самому-то не стыдно было показываться в таком виде на глаза Людям? И вдобавок ко всему, этот некто кричит на нас и руками машет – то ли заклятье посылает, то ли порчу напускает. Ну, ладно, раз уж у тебя ни стыда, ни совести, так стоял бы тихо: мы бы подплыли посмотреть на такое чудо непотребное. Было бы что рассказать Людям, да и молодым, опять же, наука: до чего можно дойти, если не соблюдать Законы Жизни. Зачем орать-то надо было?!

– Вы бы меня в кустах не заметили, – пробормотал вконец растерявшийся Семен.

– Что-о-о?! Мы?! Не заметили?! – Изумление туземца казалось беспредельным. – То есть ты хочешь сказать, что наши старейшины отправили за Камнем восемь калек? Нормальных воинов не нашлось?

– Ладно-ладно, – попытался сменить тему Семен. – Ничего я такого не хотел. Расскажи лучше, куда вы плыли и за чем.

Туземец охотно начал рассказывать, но Семен напрасно надеялся, что изложение вполне конкретных событий понять будет легче, чем абракадабру про умирания и воскресения, – дословный перевод выглядел бы совершенно абсурдно. Дело в том, что в местном языке обобщающие и частные понятия занимали совсем другие места, чем в привычных Семену европейских языках. Скажем, впервые увидев широкое пространство за рекой, Семен назвал его для себя «степью», противопоставив таким образом «лесу». В языке Атту прямого синонима слова «степь» не было, зато имелось не меньше десятка слов, обозначающих разновидности степного ландшафта, например «открытое плоское пространство с травой и кустами» называлось совершенно иначе, чем «область низких холмов, разделенных сухими руслами ручьев». Ситуацию усугубляла к тому же явная табуация (полный или частичный запрет на использование) многих названий. В родном языке Семена от далеких предков такой табуации почти не сохранилось, разве что в слове «медведь», которое, по сути, является описательным (ведающий медом) и скрывающим «настоящее» имя животного. Таковое, безусловно, имелось, но не было предназначено для повседневного использования. В общем, не имей Семен «мысленного» контакта с собеседником, через эти лингвистические дебри ему ни за что было бы не продраться. С превеликим трудом и головной болью он, кажется, добрался до сути происшедшего.

В Среднем мире обитает несколько племен Людей. Каждое из них имеет свою «землю охоты» на несколько дней пути в любую сторону. Прочных экономических связей между ними нет, поскольку единственным «товаром» является Камень – лучший материал для изготовления орудий труда и оружия. Причем имеются в виду не мелкие сколки или трещиноватые обломки, попадающиеся в руслах ручьев (они, впрочем, тоже используются), а крупные цельные желваки, извлекаемые из горной породы. Одно из лучших месторождений Камня известно Людям давно, но находится оно, увы, за пределами их земли – «там, где охотятся хьюгги». Неясно, какими мотивами руководствовались вождь и старейшины племени лоуринов, но вместо обычных вылазок они снарядили целую экспедицию. Ее целью было не просто добыть какое-то количество Камня, а доставить сразу МНОГО Камня. План экспедиции был прост, но остроумен. Основной отряд скрытно заходит по «земле хьюггов» далеко вверх по течению реки. Там они делают плоты и плывут на них вниз к месторождению. Достигнув цели, они грузят на свои плавсредства драгоценный материал и отправляются дальше – рано или поздно течение их принесет на территорию родного племени. Вдоль реки, в зарослях, хьюгги не живут и не охотятся (Семен уже знал почему), а вот возле заветного обрыва их вполне можно встретить. В этом случае отряду было предписано затаиться и ждать, пока они не уйдут. Вступать в бой по собственной инициативе, даже имея численное преимущество, им было запрещено. Вторая группа из четырех человек отправилась в путь днем позже. Ее задачей было держать след первой группы «чистым» на случай, если хьюгги начнут преследование.